Романтизация 1990-х уже не первый год формируется в сознании как тех, кто был в то время молод, так и тех, кто в те годы еще даже не родился. Если с первыми все понятно – в юности мы даже в плохих условиях чаще ощущаем себя счастливыми, то со вторыми дела обстоят похуже. Ведь без оценки того времени изнутри, на собственной шкуре, возможна полная подмена понятий. И восприятие 90-х теми, кто о них только слышал или сериал посмотрел, конечно, не может быть полным и адекватным.
Между тем, в 90-е, время тотальных перемен, для людей не существовало моделей, ориентиров, основ, на которые можно было бы, как раньше, как всегда, опираться. С одной стороны, все кинулись упиваться свободой. С другой, эту свободу все понимали по-разному. И чаще всего, правило «твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого» не соблюдалось. Это был подлинный ящик Пандоры в смысле криминала, разгула преступности и общей вседозволенности – от быта, искусства, обычных человеческих взаимоотношений до духовных исканий.
Правящие элиты давно сложились, пусть и «переобувшись» из парторгов в авторитеты нового времени. Но им ни к чему был приток свежей крови. Статус передавался по наследству: дипломат — сын дипломата, молодой полковник — сын генерала. Перепрыгнуть с одной социальной ступеньки было практически невозможно — ты мог вкалывать до посинения, сродниться с работой, забыть семью, но все равно быть никем, ведь наверх пойдет чья-то родня. И что с этим делать, было непонятно.
Единственным рабочим вариантом пробиться в жизни в те годы был большой спорт. Однако уже в 1980-х спортсмены увидели, что работники набиравшей обороты торговли имеют гораздо больше. Спорт стал сливаться с криминальной составляющей – в буквальном смысле физическая свобода новых времен породила такой феномен. Теневые хозяева городов 90-х начинали карьеру клубными вышибалами, перешедшими на «сторону зла» именно из спорта и от тяги к благам.
Бандитов-новобранцев брали только из социальных низов, у которых была огромная мотивация, зато совсем нечего терять.
Кстати, о клубах — после развала СССР в том же Петербурге начала активно развиваться клубная культура — владельцы баров, ресторанов, ночных заведений стали привозить ди-джеев из Америки и Европы, которым мы тогда особенно подобострастно смотрели в рот. То было время рейвов, техно и бесконечных тусовок с наркотиками и алкоголем.
Параллельно появлялся фастфуд: в Питер пришла финская сеть «Кэрролс», в Москве стояла очередь в первый «Макдональдс».
Появление разнообразных и не доступных прежде продуктов, как и гастролеров-музыкантов, и возможность открыть свой бизнес привели к буму ночной жизни. Поднявшийся железный занавес способствовал гастрономическому ликбезу — стало страшно модно открывать рестораны с приглашенными иностранными шеф-поварами и сомелье. И, опять-таки, в этих заведениях часто были свои места, столики, кабинеты для «малины». Да и сами заведения крышевала мафия, ну или их просто открывали для отмывания денег. Ресторан зачастую был не тем, чем кажется.
Вообще, это основная примета времени ― всюду бандиты, и заведениями владели они же. Ребята отдыхали, как в последний раз. Расплачивались всегда долларами, тратили по 10-15 тысяч за вечер, могли припугнуть или пристрелить кого-то из гостей. В разрешенных тогда казино больше всех получали крупье. И они же больше всех рисковали.
«Из ниоткуда» также внезапно появились талантливые дизайнеры и промоутеры, модный бум сделал страшно популярной профессию модели и манекенщицы. И, тогда как для парня вершиной успеха была «карьера» бандита, ой, простите, коммерсанта, то для девушки – фотомодели.
Все эти сочетания – фэшн-индустрии, свободных денег, наркотиков, богемных клубов, интереса к западной культуре – дали всплеск производства рекламы, клипмейкерства. Ничего удивительного, что те самые «правящие элиты» обнаружили свое влияние и в этой, новой деятельности. Речь о целом поколении детей кинематографистов, которые продолжили дело родителей – организацию съемочного процесса. Но в совершенно новом формате – телевизионной рекламы и музыкальных видеоклипов. Многие нынешние звезды начинали как модели в этих клипах, или как артисты и режиссеры. Федор Бондарчук начинал именно с клипмейкерства, Тимур Бекмамбетов снимал целые серии рекламных роликов, Егор Кончаловский занимался тем же, а помогали и вторили им Артем и Степан Михалковы, прочие представители артистических династий.
Но вернемся с неба на землю – от богемной жизни к бытовым реалиям. Объемы государственного финансирования образования в 90-е годы резко сократились. Значительная часть населения работала не по специальности, полученной в учебном заведении. Так, уже в конце 80-х стала быстро расти численность специалистов с высшим образованием, занятых в качестве простых рабочих. С 1992 г. стал активно формироваться негосударственный (частный) сектор образования. Неоправданно быстрое появление высших учебных заведений демонстрировало резкое снижение качества подготовки специалистов. Количество университетов с 519 возросло до 965 всего за 10 лет (с 1991 по 2001). Многие из них возникали на пустом месте и не имели не только опыта, но и постоянного штата преподавателей.
Также, «либерализация» образования проявилась в невероятном «многообразии» учебных пособий — за 1990-1998 гг. количество написанных и выпущенных учебников увеличилось с 200 до 750, причем одни противоречили другим!
Вполне логичным итогом всего этого стала негласная «обязательность» высшего образования в 90-е. Как ни странно. Ведь получить(купить, подделать) любой диплом любого вуза — дело пяти минут и нескольких сотен долларов.
Отсутствие корочки превратилось в аномалию. К тем, у кого не было диплома, относились с подозрением. Да ладно, что, даже в переходе купить не смог?..
В 90-е было много людей, купивших себе дипломы о высшем образовании – в метро просто стояли люди с табличками: «Продам диплом». И, конечно, чем перспективнее с точки зрения обывателя была специальность, тем дороже были корочки. Например, диплом математика никто не покупал, потому что неясно, что с ним дальше делать, а вот на дипломы юристов, экономистов и управленцев МГУ или ЛГУ был большой спрос.
Соответственно, появилась масса безработных «специалистов» с корочками о высшем образовании. Тогда же возникло большое количество левых контор, которые писали на заказ все от курсовых до диссертаций. Существовал даже «Диссернет», и люди, защитившие кандидатские в те времена и преподающие сейчас вполне могли их купить или украсть.
С другой стороны, сами вузы были вынуждены открывать подготовку по непрофильным для себя специальностям, которые пользовались большим спросом в первые годы после реформ, например юридическим и экономическим. Это привело к снижению качества обучения в этих областях.
От подобной ситуации с образованием и работой множились странные и неконтролируемые государством способы получения денег – ломбарды. Все знают, что в 90-е годы Россия вошла тяжело: политические и экономические кризисы, дефолт, безработица, обнищание населения. В наследство от плановой экономики россиянам досталась тотальная финансовая безграмотность. В ходу новый лексикон и масса схем быстрого заработка.
Лохотрон, финансовые пирамиды, «выигрыши», черные риэлтеры, кредиты обманным путем и с конскими процентами. Люди пытались шагнуть в эпоху капитализма и легко вкладывали деньги в сомнительные проекты, если мошеннические схемы вообще можно так называть. Вот и полулегальные ломбарды процветали: кому-то нужна ссуда на пропитание, кому-то — на покупку ваучеров. Одно мошенничество множило другое.
Государственное регулирование не только не поспевало за стремительно меняющейся ситуацией, но и будто способствовало еще большему развалу экономики. Вспомните (кто может): что ни день, то формируются новые стихийные рынки, постоянно открываются новые банки, фирмы, обменники и ломбарды.
Эти, уже упомянутые ломбарды вновь становятся единственным доступным инструментом микрокредитования, где нет четких правил и ставок, уставов, никакого надзора. Кроме криминального, конечно.
Волна информационного бума вокруг проституток в Петербурге относится к началу 90-х годов, когда появились первые конторы «телефонных» девушек. Модно было делать репортажи с «места событий» или в стиле «испытано на себе»: чуть ли не каждая порядочная газета считала своим долгом выделить какому-нибудь сотруднику определенную сумму денег, чтобы он «вызвонил» себе проститутку и взял у нее интервью. В 1990 году, по данным милиции, в Ленинграде постоянно занимались проституцией несколько сотен женщин. Дешевую проститутку можно было купить на Московском вокзале (3-10 руб.) или в гостинице (25-100 руб.). Особняком держались валютные проститутки, находившие клиентов среди иностранцев в интуристовских гостиницах. Они брали за свои услуги почти по-европейски $50-100 за час и почти все стояли на учете в управлении спецслужбы милиции.
Еще одна деталь — рынок такси был таким же стихийным. Чтобы добраться до нужного места не на общественном транспорте, нужно было ловить попутку самостоятельно. Иной раз девушка, пытающаяся найти машину, нарывалась на любителей совсем других услуг…
…В общем, были 90-е, — особенно в крупных городах, таких, как Ленинград-Петербург, Москва, Ростов-на-Дону, Казань, Екатеринбург и т.п. — и «святыми», и «лихими», кому как покажется. Но вряд ли стоит излишне романтизировать, как и стигматизировать ту поистине историческую эпоху. Достаточно просто помнить и не повторять ошибок.
